Каскадер и амазонка - Страница 38

Резко поднявшись, Вэй шагнул навстречу врачу, и тот инстинктивно отступил, внимательно разглядывая странного мужчину в перепачканной кровью одежде.

– Она будет жить? – шелестом осенней листвы сорвалось с губ Джеймса.

– Простите, вы кем ей приходитесь?

– Мужем, – невзирая на отчаяние, он почувствовал гордость, произнося это слово. Господи, как же он мечтал о том светлом дне, когда сможет назвать Алису своей женой…

– Я бы хотел с вами поговорить… Наедине.

Последнее уточнение относилось к Энди, который был готов растерзать врача от нетерпения, но, столкнувшись глазами с Джеймсом, покорно отступил назад, подняв руки в успокаивающем жесте.

– Разумеется, доктор, я готов.

Они отошли к окну, и хирург, устремив взгляд куда-то за стекло, задумался, подбирая подходящие слова для нелегкого разговора. Но Джеймс уже не мог ждать больше ни секунды.

– Как Алиса?

– Она сейчас в реанимации и, возможно, со временем вернется к нормальной жизни.

– Возможно? – Ему показалось, что в ярко освещенном коридоре стемнело и стало ужасно холодно.

– Возможно – это лучше, чем ничего. Слишком сильно ей досталось. Кровопотеря, истощение, внутренние травмы. Видимо, ее сильно били… Резаная рана лица.

– Она в сознании? Я могу ее видеть?

– Нет. – Один ответ на оба вопроса. – Простите, мистер…

– Зовите меня просто Джеймс.

– Скажите, Джеймс, она принимала наркотики?

Вэй удивленно воззрился на хирурга.

– Никогда. Она даже не курит. Почему вы спрашиваете?

Теперь настал черед замяться врачу.

– Видите ли, в ее крови нашли столько героина, что не понятно, как она вообще осталась жива.

– Этого не может быть!

– К сожалению… Вы же видели ее руки. Кто-то посадил вашу жену на иглу. Боюсь, что у нее будут большие проблемы.

– Чем ей все это грозит?

– Даже если она сможет отказаться от наркотика, то впереди героиновая депрессия, которая может тянуться годами. Кроме того, как я уже сказал, у нее есть внутренние повреждения… У вас есть дети?

– Нет. Мы только мечтали о них.

– У нее никогда не будет детей.

Сзади тихо охнула Мелани, которую вызвал по телефону Энди, но Джеймс даже не заметил ее присутствия. Он пристально смотрел в окно, стараясь сдержать слезы.

– Доктор, я хочу ее видеть.

– Но она без сознания.

Во взгляде Вэя промелькнула враждебность и твердая уверенность в своей правоте.

– Видите ли, доктор… – он посмотрел на бейдж, приколотый к одежде врача, – мистер Свенсон, я слишком люблю свою жену… и слишком много пережил за последнее время, чтобы вот так убраться отсюда. Или я хоть на пару секунд увижу Элси, или я сяду под дверью ее палаты, и вам придется через меня перешагивать, чтобы попасть вовнутрь.

Врач пристально посмотрел ему в лицо, потом махнул рукой.

– Хорошо, я разрешаю вам зайти к ней в палату на одну минуту. Но предупреждаю: пациентка без сознания. В целях ее же безопасности постарайтесь не совершать непродуманных поступков. И потом, перед тем как заходить в реанимационную палату, вам надо привести себя в порядок. Пойдемте, я отведу вас в ординаторскую, где вы сможете ополоснуться и переодеться.

И он повел Джеймса вглубь коридора, удивляясь собственному решению.

Наспех приведя себя в порядок и натянув чей-то хирургический костюм, Вэй вышел в больничный коридор, где многострадальный Свенсон пытался объяснить Энди, почему тот не может зайти к Алисе. Увидев Джеймса, врач облегченно вздохнул и, продолжая по пути отвечать на уговоры Айдахо, провел Вэя на второй этаж. У последней палаты они остановились.

– В вашем распоряжении три минуты.

Дверь открылась, и Джеймс сделал шаг вперед.

Алиса лежала, вся опутанная бинтами и проводами так, что ее лица почти не было видно. Джеймсу бросилась в глаза худая рука, выделявшаяся голубой прозрачностью на белой простыне, и еще его потрясла царящая вокруг тишина, нарушаемая только попискиванием кардиографа.

Он подошел к постели и, опустившись около изголовья на колени, облокотился о край кровати. Губы его беззвучно шевелились. Он то ли вымаливал у нее прощение, то ли просил у Бога помощи, то ли клялся в вечной любви. Потом, осторожно поцеловав исхудавшие пальцы Алисы, он опустил безвольную руку на одеяло и, встав, быстро вышел из палаты, чуть не налетев в дверях на Айдахо. Старик потерянно маячил за спиной врача и, вытягивая шею, пытался заглянуть в палату. Рядом с ним возвышалась приземистая фигура Рида, взирающего на происходящее с профессиональной невозмутимостью.

– Джеймс, мне очень жаль, но нам надо поговорить.

– Я готов.

– Не здесь – в управлении.

Вэй хотел возразить, но разум взял верх над эмоциями.

– Хорошо, Джек. Энди, побудь с ней, пожалуйста. Я постараюсь скоро вернуться.

Тот закивал головой.

– Если она придет в сознание…

– Я найду тебя у Рида. Ты ведь будешь там?

Джеймс покосился на начальника полиции, терпеливо дожидавшегося окончания диалога.

– Думаю, что да. – И, последний раз кинув взгляд на дверь, он повернулся к шерифу: – Я в вашем распоряжении.

Айдахо проводил глазами друга, пока его широкая спина не скрылась за поворотом коридора, и только тут заметил притулившуюся у стены Мелани.

Дождавшись, пока уйдет Джеймс, она вдруг хлюпнула носом и заплакала. Ей было жалко всех, а больше всего той тихой жизни, которую она вела несколько месяцев назад. Погрузившись в свои переживания, она даже не заметила, как оказалась прижатой к кожаной куртке, пахнущей лошадьми.

Чуть поколебавшись, Айдахо погладил Мелани по голове.